Сериал Все и Ева / Allt och Eva

Ева, занимавшая видное место в иерархии одного из крупнейших культурных институтов Швеции, воплощала собой образ женщины, достигшей вершин профессионального мастерства. Поглощенная своей работой до крайности, она, по сути, отдалилась от собственных потребностей и желаний, в особенности от возможности построения полноценной, гармоничной личной жизни, которая, к сожалению, приобретала все более мрачные очертания. У нее не было ни спутника, ни намека на будущие совместные планы, лишь ощущение затянутого, безнадежного ожидания подходящего партнера. В усталости от бесконечного поиска, под влиянием внезапной импульсивной мысли, Ева решила прибегнуть к инновационной технологии, к услугам банка генетических доноров, надеясь обрести возможность стать матерью. Выбор в пользу престижной клиники в Копенгагене, казавшийся весьма разумным и логичным шагом, вскоре столкнулся с необходимостью определения источника генетического материала, что породило немало вопросов и раздумий. Среди многочисленных анкет, внимательно изучаемых Евой, она, не удержавшись от порыва, заметила профиль голубоглазого блондина, чья внешность произвела на нее сильное впечатление. Вскоре она обнаружила, что его имя – Мадс, и что он владеет очаровательным, уютным баром, расположенным в самом сердце Копенгагена. Несмотря на столь перспективные входные данные, на его потенциальную пригодность как отца для ее ребенка, Ева испытывала нешуточные сомнения, что подталкивало ее к личному путешествию в этот город. Ее не покидала гнетущая тревога, вызванная тем, что клиника, обеспечивающая услугу, представляла лишь опосредованную гарантию родства между ней и предполагаемым отцом. Она столкнулась с ярким, обаятельным молодым человеком, чья привлекательность порождала в ней противоречивые чувства, и задавалась вопросом: может ли эта встреча оказаться правдой, может ли она действительно верить в происходящее? Встреча с Мадсом, неожиданно развернувшаяся в столь непредсказуемом ключе, спровоцировала цепь драматических событий, перевернув навсепредь представления Евы не только о сложной и многогранной сфере материнства, но и о самой глубине и сложности своих собственных, ранее не осознанных, чувств, заставляя ее переосмыслить фундаментальные аспекты своей жизни.