Сериал Декамерон / The Decameron

Этот телевизионный проект, о котором шепчутся в онлайн-сообществах, вызывает, по сути, феноменальную реакцию. Комментарии пользователей, в первую очередь, свидетельствуют о весьма специфическом отношении к происходящему на экране – многие, судя по всему, воспринимают происходящее с помощью визуального восприятия, опираясь на другие каналы сенсорной информации. И если говорить о тонких эстетов, воспылавших жаждой интеллектуального удовлетворения, то их поразила степень дистанции между адаптацией и самой основой эпохи Возрождения – знаменитым сборником порнографических новелл, известным как “Декамерон”. Впрочем, если пристально присмотреться, то “оригинальный” шедевр оказывает влияние лишь в последние полторы минуты заключительной серии, что, несомненно, является своего рода, мелочью, лишь косвенно отражающей его вселенскую значимость. Место действия, тщательно выверенное, переносят зрителя в атмосферу загородной виллы в Италии, созерцаемой в тени гротескного развития событий – эпохи чумы. Этот проект – мастерское сочетание драматизма и комедии, который по-своему очаровал даже самых взыскательных зрителей. Каждая мизансцена воспринимается как утонченное произведение театрального искусства, а актёры, очевидно, пребывают в состоянии абсолютного вдохновения, производя по-настоящему выдающуюся игру. Сюжетная канва поражает своей сложностью и неожиданностью, словно узор, сотканный из множества нитей. Несмотря на это, отдельные моменты невольно напоминают знакомые истории – «Собака на сене», «Благочестивая Марта», «Труффальдино из Бергамо», «Дуэнья», «Мнимый больной» – словно непосредственно произведения Лопе де Вега, смешанные с проникновенными пьесами Мольера. Это – трагикомедия в её наиболее зрелом и выразительном проявлении, полная хитроумных переворотов, интенсивных эмоциональных скачков, искрометного фарса, гримурного буффонада, романтических сопливых моментов, и грубых, несомненно сцен кровли. При этом, вопросы, касающиеся сексуальной составляющей, представлены с удивительной сдержанностью и уважением к людям, что является добавленным плюсом. Более того, особенно ценным представляется тот факт, что происходит постепенная, эволюционирующаяся трансформация всех главных персонажей, что придает истории дополнительную глубину и насыщенность. И, наконец, не стоит зацикливаться на названии проекта – в первую очередь, отключитесь от его маркетинговых лозунгов и позвольте себе просто насладиться легким, увлекательным просмотром.

Вопрос о том, кто соприкоснулся с шедевером Бокаччо – “Декамероном” – и какие образы и чувства он пробуждает, остается открытым для бесчисленных интерпретаций. Эта собрание повестей, рожденное в эпоху противоречий, не только очаровывает своей виртуозностью и остроумием, но и порождает нешуточные размышления о природе человеческой морали и религиозных догм. В свое время, католическая церковь, с присущей ей нетерпимостью к нецензурной брани, влекшаяся к запрету “Декамерона”, не ограничилась лишь осуждением его кажущегося эротизма. Суть противостояния заключалась в острой критике, в тонкой, но беспощадной иронии, направленной против самодовольства и лицемерия церковных деятелей. Бокаччо, истинный провидец, на самом деле, стремился воплотить в своих произведениях чистую, неподдельную любовь, в противовес навязчивым представлениям о благочестии, и высмеять цинизм, роскошную самозабвенность старшего поколения и, в особенности, навязчивый цинизм духовенства. Современный промо-ролик, к сожалению, не вызывает ни малейшего намека на то, что сериал, возникший из этих же идей, обладает какой-либо духовной глубиной или способен оставить после себя нерушимый след в истории культуры. Этот фильм представляет собой скорее грандиозный пир, воцарившийся в эпоху чумы – мрачное, но, по сути, бессмысленное развлечение, которое, как известно, неизбежно заканчивается для всех смертными. Является ли это очередным продуктом извращенного ума, лишенного всякой нравственной ориентировки? Безусловно, у всего, даже самого неоднозначного произведения, найдется своя аудитория, однако не станет ли повторение подобного опыта навязчивой идеей, подрывающей основы здорового смысла? Я искренне надеюсь, что мои опасения оказываются напрасными, и что “Декамерон” в современной интерпретации окажется сатирической комедией – пусть даже и очень черной. Впрочем, Бокаччо, в своих последних днях, выражал глубокое раскаяние в написании этой книги, считая, что он под влиянием божественного откровения. Будут ли современные авторы этого проекта испытать подобное чувство раскаяния? И вновь, я вынужден отметить: я не ханжа, но просмотр подобного фильма, на мой взгляд, представляется крайне нецелесообразным. Потерянное время, без сомнения, могло быть потрачено гораздо более продуктивно. А лишь маловероятное, но все же возможное, – массовый энтузиазм, отраженный в восторженных комментариях многочисленных зрителей.