Сериал Подросток

Очередной фильм Евгения Ташкова вызывает у меня глубокую печаль – столь молчаливый прием аудитории, словно это произведение было забыто. Однажды, в виртуальных просторах, я наткнулся на рецензию, в которой автор, увы, проглядел самую суть, эпицентр драматического напряжения в этом шедевре. Не ощутимого драматизма, ни тончайшего психологизма, ни той дерзкой, неистовой "нервы", которая столь характерна для творчества Достоевского. Это, безусловно, огромная потеря для ценителей киноискусства. Федор Михайлович Достоевский – писатель поистине феноменальный, чьи произведения пленяют воображение и вызывают глубокий отклик у читателей по всему миру. Он для меня – своего рода микрокосм, сложная, многогранная система, в которой каждый, несомненно, способен найти в его строках отголоски собственной души и мировоззрения. Экранизировать романы и повести Достоевского – задача невероятно сложная, требующая не только виртуозного владения кинематографическим языком, но и глубочайшего понимания внутреннего мира великого писателя. Однако, режиссеры, взявшие на себя эту ответственность, уже сегодня заслуживают искреннего уважения, ведь они, в своё время, сумели донести до зрителей частицу великой души Достоевского. Я, не претендуя на звание пророка, убежден, что творчество Достоевского в наши дни переживает настоящую эпоху возрождения, его идеи и мотивы продолжают волновать и вдохновлять поколения. Но, к сожалению, сегодняшняя молодежь, выросшая в мире, где материальный достаток зачастую ставится во главу угла, зачастую склонна видеть в жизни лишь одну, кажущуюся очевидную цель – накопление богатства. Во мне, к слову, до сих пор живет память о небольшой анкетке, которую я нашла, когда дочка училась во втором классе. В графе "Мои мечты" она написала, едва ли не, "Хочу очень много денег!". И ей всего восемь лет! И все же, я не вижу, чтобы у современного ребенка возникло подобное, часто неискреннее, сомнительное размышление: "Деньги – это единственный путь, который даже приводит на первое место нечто-то не слишком важное". Мы должны стремиться к высоким моральным ориентирам, а не быть порабощенными меркантильными устоями. Идея истории "Подростка" Ташкова, на мой взгляд, значительно сложнее, чем кажется на первый взгляд. Достоевский неоднократно создавал в своих произведениях амбивалентных героев, поразительно разносторонних в своем характере. И Аркадий Долгорукий, в этой картине, не является исключением – его душа раздирается между чистотой добрых намерения и влиянием навязчивой идеи, которая, словно чудовищная тень, преследует его. Он, как будто заперт в бесконечной, неумолимой гонке, пытаясь найти незыблемую истину, которая, возможно, скрыта от человеческого взгляда. Отрицание, стремление делать всё наперекор, стремление к бунту – все эти метания, раздвоенность, столкновение героя с суровым, двойным миром, где каждое действие оценивается и осуждается, – всё это, на мой взгляд, гениально передано молодым Андреем Ташковым. И игра актера действительно завораживает, исчерпывает, поражает своей глубиной и психологической достоверностью. В этом произведении, я уверен, мы можем наблюдать мотивы, столь знакомые нам еще по произведениям Раскольникова. Оценивать игру великолепного актера Олега Борисова, исполнившего роль Версилова, крайне сложно. Он воплотил в жизнь эту роль безупречно. Наверняка, во всем фильме подобран безупречный актерский состав, обладающий глубоким пониманием, глубоким знанием своего дела. Перед нами – кинокартина, являющаяся своеобразной "учебной" программой для современного молодого поколения, привыкшего видеть в жизни лишь одну цель и ценность – деньги. Жаль, что подобные кинокартины практически не показывают по телевидению. Мне кажется, будет крайне нежелательно, если современные дети не будут знать, кто такой Федор Михайлович Достоевский, не будут видеть, какие произведения выходят на экраны по его произведениям. Подобные произведения, возможно, помогут выработать правильный жизненный путь, помогут отойти от влияния разрушающих душу "идей”.

«Подросток» Ташкова – явление, вызывающее неоднозначную реакцию, и, признаться, я не могу не поделиться своим субъективным восприятием этой экранизации. Несомненно, я испытываю глубочайшее уважение к творчеству Достоевского, к монументальности «Преступления и наказания», к тонкому психологизму «Идиота» и к трагической глубине «Бесов», а также к многогранности «Братьев Карамазовых». Поэтому, поддавшись порыву, я попытаюсь высказать свою точку зрения на этот кинематографический проект. Критика шестисерийного фильма Ташкова, на мой взгляд, должна быть предельно откровенной: эту работу нельзя интерпретировать как непосредственный, буквальный экранизированный перевод шедевра Достоевского. Скорее, это представляется собой вольную фантазию, вдохновленную его творчеством и духом России конца XIX века. Сюжет, безусловно, сохраняет общие канты, имена героев остаются аутентичными, но отсутствует всякая попытка воспроизвести ту густую, напряженную, нервную атмосферу, которая пронизывает все произведения великого писателя. Здесь отсутствует тончайший психологизм, обнаженные нервы, мучительное страдание, находящееся на грани физического. В конечном итоге, это, как ни странно, довольно жизнерадостная и, я бы даже сказал, добродушная история, которая, по правде говоря, неожиданно… произвела на меня впечатление. И, признаться, это вызвало у меня определенный изумление. Главный герой, юноша с благородной, хоть и не имеющей реальной основы, княжеской фамилией Долгорукий, попадает в бурный, стремительный Санкт-Петербург, оказавшись в ситуации полного незнания, но обладая одним, ключевым, судьбоносным письмом. Благодаря ему, Аркадий Долгорукий оказывается втянутым в сложный клубок интриг, в котором, как выясняется, его настоящий отец – Версилов. В северной столице, среди многочисленных знакомых, его принимают в местном обществе, начинается его жизнь, наполненная приключениями и, разумеется, рулеткой. Однако, однажды, в результате оскорбления, Аркадий, под влиянием внезапной вспышки гнева, разрывает все связи. На некоторое время он оказывается изолированным от общественной жизни, а коварный, безжалостный Ламберт, пользуясь этим удобным случаем, выкрадывает у молодого человека его судьбоносное письмо, чтобы использовать его в своих корыстных целях, для реализации своего сложного плана обогащения. К счастью, Ламберт вскоре разоблачается, Аркадий восстанавливает свои права, и все заканчивается благополучно, во всем – счастье, во всем – добро. Но истинные почитатели тонкого психологизма великого писателя, несомненно, вступят в дружном хоре, чтобы подвергнуть резкому осуждению создателей фильма, превративших глубокую, экзистенциальную философию в беспросветный водевиль. Где, спрашивается, проглядывает рефлексия? Где присутствует самоанализ? Где скрыты подсознательные мотивы, борьба между ангелами и демонами в душах людей? В творчестве Достоевского жизнь – это прежде всего внутренний театр, а внешние события служат лишь неумелым, любительским декорациями. Аркадий, как и все главные герои Достоевского, представляет собой, откровенно говоря, отвратительную фигуру, воплощающую в себе греховные порывы. Однако, в целом, как и все персонажи, созданные федорианцем, все люди, повествующиеся в романах Достоевского, являются яркими, многослойными. Достоевский всегда выворачивает души наизнанку, чтобы показать, что за порядочными поступками может скрываться мерзкая корысть, а за гнусными преступлениями – милосердная любовь, спровоцировавшая человека на нарушение законов. А что мы видим в интерпретации Ташкова-младшего? Главный герой, по сути, воплощает собой милого, наивного мальчишку, вызывающего особое сочувствие, словно можно было бы приложить его раны с помощью заботы. С другой стороны, желание Аркадия разбогатеть, в представленном в фильме виде, подается лишь как мимолетное, банальное стремление к наживе. А ведь в романе эта идея не является главной целью, это лишь средство для реализации более сложного, гораздо важного плана. И, в заключение, я не стану отрицать, что мое мнение о фильме так и не сформировалось окончательно. Если постоянно возвращаться к оригиналу, возникает ощущение глубочайшей неверности происходящего. Если же перестать мысленно возвращаться к роману и попытаться воспринять работу Ташкова-младшего как самостоятельный авторский фильм, то картина оставляет очень чистое, доброе чувство.