Сериал Маленькая тайна, большая ложь

В ландшафте разнообразных художественных форм, каждый жанр, каждая область творчества, неизменно формирует свои собственные, почти непостижимые критерии совершенства – нечто вроде незыблемых фундаментальных принципов, которые, в конечном итоге, закрепляются в учебных пособиях и справочниках, становясь эталоном для последующих поколений. Оценивая данный сериал, сложно не отметить, что он, к сожалению, заслуживает звания весьма специфического, даже парадоксального, канона, воплощающего в себе все то, что можно было бы назвать пошлостью, бесвкусом, бесталанностью и, в конечном счете, бессодержательным использованием ресурсов. Все, кто был причастен к его производству и финансированию, в совокупности, создали впечатляющую картину, способную вызвать удивление, а скорее, сожаление о потраченном времени и энергии. Результатом всего этого, к несчастью, стала четырехсерийная, почти бездушная, баллада, возведенная в степень, настолько отталкивающая, что свести зрителя с ума – задача, к счастью, невыполненная. И, как ни парадоксально, в ней обнаруживается какая-то, мерзкая, но несомненно притягательная, черта. Начиная с совершенно нелогичного названия, будто сбитого с рельсов и устремленного в никуда – "Ни уму ни сердцу". Наверное, было бы уместнее назвать его "Черти что и сбоку что-то". Сценарий напоминает, скорее, нелепое сочинение, написанное неуклюжей рукой пятиклассника, опираясь на шаблон из учебника для вузовских студентов. Идея, конечно, была заложена, но её неуклюжая реализация, к сожалению, оставила желать лучшего – это как развлечение, подобное расклеиванию на стенах бесчисленных подсказок к сюжету, таких как “ангел во лжи” или попытка вдохнуть жизнь в персонажа “тартюфа” силами учеников начальных классов. Хотя, справедливости ради, в сериале и присутствуют некоторые элементы, соответствующие данному описанию. Двумя словами – актеры. Называть их актерами – все равно, что называть пчелу насекомым. В рамках этой мрачной, мазохистской траты четырех часов моей жизни, меня, увы, не покидало ощущение, что я переживаю весьма бредовый сон. Каждый актер, казалось, был тщательно продуманным имитатором, каким-то образом напоминающим известного артиста, но его чрезмерное, фальшивое, театральное выделка делала его совершенно не узнаваемым, отчужденным от реальной жизни. Внешность ГГ, к примеру, вызвала во мне ассоциации с Людмилой Нильской, ярким антигероем, а образ "плохого парня" напоминал юную Дарью Мороз из сельского клуба, а мать героини – отчужденную и немного странную Татьяну Судец, которую я помню по тихим ночам моего детства. Все эти реакции – чистая защитная реакция от экранного буйства бездарности. В целом, актеры выглядели крайне неловко и жалостно, как капустник, застрявший в ИК. Более того, если сюжет и не был откровенно плохим, то его попытки визуализации были, мягко говоря, совершенно провальными, создавая ощущение готического испанского стыда. Конечно, можно было бы сказать, что такого "шлака" заснято уже настолько, что никакая Испания не смогла бы описать подобное, но, во всяком случае, кровь сворачивается, когда сорокалетняя тетя виснет на сорокалетнем дяде, прогибающемся под ее вес, и дрыгает ногами от счастья, а тот, отекая лицом от напряжения, пытается ее кружить. Такая же радостная, по-своему, концовка. Сорри за спойлер, но, во-первых, вы, как и я, настырные зрители, вряд ли досмотрите этот сериал до конца, а во-вторых, такой пошиб поделки врядко когда-то заканчиваются. Главсук заломает руки и отправит в дурку грызть штукатурку. Зло наказано, токсома, осознала и исправилась, влюбленные воссоединились, кровь из башки на полплощадки всосалась обратно, соседка с кошками осталась с кошками, никому не стыдно и никого не жалко.