Сериал Репетиции / Chazarot

Айрис и Томер – дарования, чьё мастерство в создании драматических сюжетов не знает границ, чьи произведения, словно яркие вспышки, мгновенно зажигают сцену театральной арены. Накопленные за годы сотоварищества, их творческие взаимоотношения, подобно плодородной почве, дали обильный урожай, возвысив главных героев до рангов выдающихся сценаристов в театральном сообществе. Однако, как это нередко бывает в сфере профессиональных и творческих связей, их отношения, отнюдь, не всегда гармонично переплетались с личным, порождая трагическую размолвку, унёсшую с собой разрушение теплых, доверительных связей. Томер, прервавшееся его присутствие в доме, и Айрис – получатель важнейшего, судьбоносного сигнала в её жизни: их последний, magnum opus, – главная работа, над которой трудились главные герои, – была признана и удостоена почести – её планировали воплотить в жизнь в престижном, самом крупном театре страны. Эта постановка предназначалась стать не просто спектаклем, а настоящей легендой, но для обоих, одновременно, она представляла собой колоссальное психологическое испытание, проверку на прочность. Они вложили в творческий процесс всю глубину своего души, раскрывая в ней сложные и зачатки отношений, переплетающиеся с неиссякаемыми чувствами, робкими надеждами и неуклонной верой в грядущее добро. В итоге, рассорившейся паре Айрис и Томера, вынужденных вновь объединиться ради единой цели, приходилось сдерживать, под давлением обстоятельств, естественную, горькую обиду, которая, подобно непроглядной туманной завесе, висела между ними. Их личная, сложная драма, трагически, но неумолимо, проецировалась на историю создаваемых ими персонажей, будущих актеров, чьё воплощение в жизнь определяло бы судьбу этой легендарной постановки. Во время напряжённых репетиций, наполненных не только подготовкой к выступлению, но и глубоким, почти болезненным, ощущением особой, крайне необычной атмосферы во взаимоотношениях между персонажами, – чувствовалось, что за гранью ярких эмоций и драматических моментов скрывалась неразрешенная, словно глубокая рана, драма их собственной, сломанной судьбы.