Сериал Дивный новый мир / Brave New World

В корне я не согласен с теми, кто считает, что «Дивный новый мир» Хаксли устарел. Дистопические и утопические произведения, подобно себе, могут лишь отчасти терять свою актуальность, утрачивая, в основном, атмосферу и детали своего времени, но не фундаментальные философские основы, поскольку они всегда оставались проекциями человеческих желаний, страхов и представлений об идеале. Писатели, обладающие глубоким пониманием природы человека, выступают своего рода пророками, и мы не можем с уверенностью отбросить произведения, считающиеся «вздорными» или «несбывшимися», – лишь наблюдать, как их ключевые темы частично воплощаются в реальности, следуя по спирали исторического развития. Что касается сериальной адаптации, я считаю, что она превосходит экранизацию 1998 года, которая была, мягко говоря, весьма ущербной. Визуальное оформление получилось впечатляющим, актерский состав – приятным, и, несмотря на то, что Гарри Ллойд, по моему мнению, вырос в силу возраста и нездорового образа жизни в типичного астеничного неврастеника, все еще сохранял свою индивидуальность. Даже Эренрайк, к моему удивлению, не вызывал отторжения. Присутствует определенный юмор – не сухое и ехидное, как у Хаксли, а мягкий и немного трагикомичный. Не удивился, узнав, что ключевыми сценаристами сериала являются британцы, работавшие над «Хэппи». Если продюсеры дадут им волю, они, без сомнения, превратили бы антиутопию в веселое приключение попаданца, который показал бы этим эстетически воспитанным любителям дыма крематория, что такое настоящий рок-н-ролл. В таком случае, все эти Альфы и Беты, вероятно, стали бы лишь декорациями для истории о настоящем альфаче и пытающемся быть альфой омежке, которому девушки не дают, а основной интригой для зрителя стало бы – будет ли Бернард в итоге с кем-то встречаться? Такое, в большей степени, наблюдается в сериале, но вполовину не так, как могло быть – чувствуется, что сдерживались создатели. Среди претензий к сериалу у меня в основном две: небрежное и некорректное переосмысление сюжета и отсутствие смелости. Романы Хаксли трудно адаптировать на экран, поскольку они одновременно полемизируют с собой, смешивают художественный текст с философскими рассуждениями о науке и искусстве и посвящают значительную часть повествования диалогам об общественном устройстве и смысле бытия. В «Дивном Новом мире» можно найти переосмысление мальтузианства, идей евгеники и внеутробного размножения, которые Хаксли изучал с особым интересом; даже конфликт книжного Дикаря с миром Нью-Лондона, при желании, можно рассматривать как столкновение двух мальтузианских ветвей – тех, кто предлагал контрацепцию для предотвращения бесконтрольного размножения, и тех, кто настаивал на сознательном воздержании. Нельзя не отметить, что критика марксистской философии и молодого СССР – безусловно, преувеличена: Советы, в отличие от Нью-Лондона, довольно быстро ликвидировали зародившуюся сексуальную раскрепощенность и «теорию стакана воды». Страх интеллигенции перед неуютной, лишенной духовности действительностью – это, впрочем, присутствует и в романе «Жёлтый Кром». Пророчество о приходе «цивилизации потребления» – еще одна тема, которая, по мнению Хаксли, уже тогда должна была стать очевидной. Шекспировские интертексты – Дикарь постоянно цитирует Шекспира и отождествляет себя с его героями; название романа, кстати, взято из «Бури». Попытка дословно перенести «Дивный новый мир» на экран – это, очевидно, нереализуема, поскольку бы это вылилось в тягучий артхаусный фильм, непригодный для массового зрителя. Поэтому, я понимаю попытку создателей “осовременить” Хаксли. Но при этом, роман остается логичным и цельным, с понятным основным сюжетом о трагедии человека, не вписавшегося в общество. Сериал же, пытаясь “осовременить” Хаксли, добавил столько знакомых деталей, что стал выглядеть вторичным. Остались лишь рожки и ножки, и, во многом, сериал не стал самостоятельным произведением – с «Чёрным зеркалом», с «Миром Дикого Запада», с «Матрицей», с «Эквилибриумом» и прочим в том же духе его не сравнил только ленивый, от кинокритиков до комментаторов. Причём, когда в сюжете можно опознать оригинальное повествование – всё идёт более-менее гладко. Стоит удалиться от оригинала – и сюжет становится похож на сочинение семиклассника. Зачем придумывать новые ходы, не добавляющие никаких свежих идей, если повествование отлично работало и без них?

Этот телесериал, являясь ощутимым исключением из общепринятой парадигмы, где первоисточник всегда занимает привилегированное положение перед адаптацией, демонстрирует совершенно обратный исход – экранизация превосходит оригинал по глубине и художественному решению. Произведение Оуэна Хаксли, созданное в 1932 году, представляет собой, скорее, тонкую, но оттого не менее пронзительную христианскую алегорию, завуалированную под маску научной фантастики. Признаться, назвать его классической антиутопией было бы упрощением. В сущности, это, прежде всего, восторженная утопия, повествующая о цивилизации, сумевшей искоренить все пороки человеческого существования: болезней, старения, голода, страданий – все, что, по мнению Хаксли, гнетет душу человека. Описанное общество, вырвавшееся за рамки страданий, пребывает в состоянии глубокого, почти трансцендентного счастья. В отличие от этого, сериал, хотя и не лишен недостатков, предлагает, в первую очередь, реалистичный и глубокий конфликт, проистекающий из искусственного, гипотетического кастового деления общества. В то время как в повествовании Хаксли низшие слои населения находят удовлетворение и смысл в своих трудах, а Сома, всё-таки, не действует единообразно на всех, в адаптации усиливается и углубляется противоречие между кастами, возникающее из-за стремления индивида к более глубоким, чувственным переживаниям: любви, гневу, состраданию – потребностям, которые, как представляется в интерпретации экранизации, являются чем-то нежелательным для "здорового" общества. Дикарю, олицетворяющий в романе примитивную, неиспорченную душу, возмущен не только расточительностью и безоснознанным потреблением "новых" удовольствий новых лондонцев, отвергающих классическую литературу Шекспира и Библии, но и самоистным, неумолимым ощущением собственной "грязноты" – в духовном смысле, когда его взгляд на Линайну, по его мнению, является "загрязняющим" её, приводящим к смутным, неразберихе. Он становится жертвой самобичевания, в буквальном понимании этого слова: берет хлыст и направляет его на себя, читая всем вокруг напоминания о строгой морали, о необходимости соития только после заветного брака и благоговейного почитания Бога. Как будто пытается контролировать реальность, используя самопокаранье – это нечто похоже на саморазрушение, на стремление к извращенной чистоте. И увидев Линайну, которая не соответствует его заздалегде выстроенному образу, он не просто испытывает разочарование – он начинает оскорблять её, называя женщиной легкого поведения, читает ей бесконечные проповеди, а в конце книги – в нескончаемой истерической манере – избивает её хлыстом за то, что она просто улыбнулась, вопируя: "Люха, демон, искуситель!". После чего, в совершенной импровизации, "совершает роскомнадзор". Что можно интерпретировать, как один из проявлений бессилия перед противоречивыми реалиями бытия. Признаться, повествование Хаксли – это длинная, пронзительная проповедь о необходимости соблюдения строгих моральных норм, о том, что соитие добралось только после заветного брака, о том, что иметь ожидания и стремиться к соответствию этисн, а если в твоей голове ты придумываешь себе "ангела небесного", то такой он и должен быть, и если он не такой, то нужно взять хлыст и отказать его. Сериал, безусловно, отличается от произведения Хаксли меньшей глубиной и не содержит такого пронзительного конфликта, но не сомневаюсь, что сойдет на вечер, как некоторое развлечение. Книга получает оценку нулема. В финале: Сериал – 5 из 10. Книга – 0 из 10.

Этот телесериал трансформировался в моем восприятии из простой интерпретации романа Оуэнса Хаксли – он превратился в гротескное, но поразительно точное отражение современной действительности, настолько проницательное и узнаваемое, что просмотр ощущался как болезненное, почти физическое, погружение в альтернативную реальность, с которой, кажется, едва ли отделяет нас сегодняшний день. С первых же эпизодов, где представлен Лондон будущего, меня ошеломила его стерильная, вызывающая отторжение, почти гипертрофированная, глянцевая природа, где население с хирургической точностью распределено по жестким, жестко регламентированным кастам. Этот мир, декларирующий “все принадлежит всем”, на деле же превратился в ловушку, где никто не имеет подлинного, личного, статуса. В этой натянутой псевдо-райской системе потребление становится не просто способом пропитания, а, скорее, навязчивым, основополагающим смыслом существования, а любое проявление боли, любого дискомфорта, воспринимается как фатальная, не допустимая ошибка. Ведь именно через переживание боли, через осознание ее значимости, и формируется наша человеческая сущность, не правда ли? Особенно запомнилась мне характеристика, опубликованная в The Guardian: "Этот сериал напоминает, как Instagram стал де-факто государственной властью." И эта аналогия, безусловно, глубоко оправдана. В этом футуристическом мире все выдержано в безупречном, до гениальности, стиле, но при этом ощущается глубокая, жуткая пустота. Каждый кадр, каждая деталь, словно тщательно спланированная рекламная кампания корпорации Apple, разыгранная в мире, где человеческие чувства рассматриваются как технологический сбой, как дефект системы. Главная героиня, Ленайна, для меня стала олицетворением той тихой, неуловимой тревоги, которая, я убеждена, ощущает множество людей в нашей реальности. Она – воплощение выверенности, подчинения всем правилам и нормам, но в ее душе, как и в нашей, что-то неспокойно, что-то ее изнутри ноет, не находя успокоения. И когда она, вместе с Бернардом, вырывается из оков этого города, из этой замкнутой системы, в пределы “диких земель”, происходит самое значимое – не происходит ни экшна, ни отчаянного бегства, а начинается процесс пробуждения. И этот процесс, безусловно, пугает, вызывает глубокую тревогу. В контексте этого наблюдения, мне также особенно прозвучало высказывание из рецензии Vulture: "‘Дивный новый мир’ – не о будущем, а о глубокой эмоциональной пустоте, в которую мы сами себя загоняем." И именно эта безысходная, гнетущая пустота, как я понимаю, представляет собой главную, самую опасную угрозу, нежели, например, архангелы или инопланетные вторжения. Речь идет о гладкой, безупречной, но абсолютно бессмысленной системе, которая забирает у нас самое ценное – способность чувствовать, сопереживать, переживать. Как журналист, я не могла не отметить, насколько тонко и многогранно сериал разбирает проблему кастовой системы и иерархических структур. Здесь касты – это не только социальный механизм, но и глубокая, метафорическая внутренняя иерархия человека: кем тебе позволяют быть? Альфой, демонстрирующим силу и доминирование? Омегой, вынужденным служить и подчиняться? Или кем-то совершенно другим – вне этой системы, свободным от всяких ограничений? И, наконец, финал сериал оставил после себя странное, но глубоко значимое ощущение истинной свободы. Беспокойной, тревожной, но в то же время настоящей свободы. Как будто для того, чтобы по-настоящему жить, нужно сначала вырваться из собственных, замкнутых, “инстаграмных” ловушек – из зоны комфорта, из иллюзорного мира, где вместо счастья тебе выдают лишь “сому”. В заключение, могу сказать, что этот сериал – не просто фантастическая история, это, скорее, серьезный, болезненный диагноз. "Дивный новый мир" – сериал, который не развлекает, а, напротив, заставляет задуматься, заставляет тревожиться. И именно эта способность вызывать у зрителя глубокое, осознанное беспокойство является, на мой взгляд, его главным достоинством. Он не предлагает каких-либо готовых решений, но он, безусловно, показывает, насколько хрупка человеческая сущность под глянцевой оберткой высокотехнологичных систем. И, наконец, он напоминает нам о том, что важно не утратить в себе то, что больно – но живое.

Сериал "Дивный новый мир" представляет собой любопытную, хотя и не лишенную недостатков, антиутопическую интерпретацию, которую, возможно, стоит оценить критически, прежде чем погрузиться в ее повествование. Суть его концепции, в своей основе, заключается в создании общества, где человеческое существование строится на принципах абсолютного наслаждения и подавления любых проявлений негативных эмоций – печали, одиночества, неприятия конвенций. Однако, эта система, тщательно контролируемая высшими эшелонами власти, кажется, лишена глубины и убедительности, оставляя зрителя в состоянии некоторой недосказанности. Визуально сериал производит сильное впечатление: пейзажи, созданные в "Новом мире", выявляются как воплощение гармонии и великолепия, однако, "Будущее", которое они должны олицетворять, остается лишь блеклой, нераскрытой перспективой. Мир, названный "Новым миром", представлен в основном одним, тщательно отлаженным зданием, в то время как "Старый мир" показан с поразительной детальностью, создавая явный контраст. "Дикари", составляющие нижший социальный слой, неизменно провоцируют высшие слои общества, устраивая для них своеобразные "шоу" – воссоздание традиционной моногамной системы, скрывающей в себе иронию и критику. Впрочем, жизнь обитателей "Нового мира" в значительной степени остается недосказанной. Помимо регулярных оргий и подрабатывания психологами, неясно, чем в основном заняты эти люди, какие у них существуют профессии, как организовано их существование. Эта завеса недосказанности приводит к ощущению, что мир, в котором происходит действие, не обладает достаточной глубиной и реалистичностью. Уже после просмотра двух эпизодов мне не удалось по-настоящему проникнуться атмосферой сериала – сюжетная завязка неизбежно вытолкнула в среду основного повествования, и это, на мой взгляд, снизило эффект от непосредственного восприятия мира, созданного авторами. Актерская игра, за исключением некоторых ролей, где актеры умело отражают психологическое состояние своих персонажей, в целом, не оставляет одобрительного отзыва. Особенно замечателен один кадр – игра актеров, играющих самых актеров, отличается некоторой нелепостью и отрывностью от реального сюжета. Глобальные сюжетные линии, в рамках антиутопии, в сериале ограничены, и в них отсутствует достаточная глубина. Система, описанная в сериале, оказывается не убедительной, поскольку она показывается как нечто не оправданно устойчивое, отсутствуют подлинные стремления к восстанию и несогласию. Если бы это было просто развлекательное погружение, без антиутопического контекста, я бы поставил ему десять из двадцати. Учитывая мою любовь к данному жанру, я оцениваю его на четырнадцать. Надеюсь, что сюжет сериала будет продолжать улучшаться, и что его актеры продолжат радовать своими ролями. Я с нетерпением жду дальнейших развитий сюжета и продолжаю смотреть.

В свете выхода нового сериала, непосредственно вдохновленного культовым романом Олдоса Хаксли «Дивный новый мир» (1932 года), нельзя не отметить поразительное соответствие предсказаний автора современным тенденциям и опасностям. По мысли Хаксли, за полвека, приблизительно через пятьсот пятьдесят лет от наших дней, человеческая цивилизация может приобрести черты, вызывающие глубокое беспокойство. Представьте себе общество, где преобладают беззаботные, преимущественно юные личности, лишенные традиционных семейных связей и ценностей. Прогресс в области медицины достиг невероятных высот, позволяя не только продлевать жизнь, но и искусственно поддерживать, а возможно, и увеличивать численность населения. Однако, столь впечатляющие достижения лишь усугубляют существующие проблемы. Продолжает звучать тревожная тема жесткого социального расслоения, основанного на предполагаемых когнитивных способностях, причем вмешательство начинается еще до рождения человека, определяя его будущее место в обществе. Все возникающие, вызывающие недовольство и дискомфорт аспекты, традиционно "заглушаются" посредством употребления местных наркотических препаратов, которые, хоть и обеспечивают временное облегчение, но неизбежно приводят к сокращению продолжительности жизни. Роман Хаксли изобилует всевозможными аллюзиями и отсылками к значимым фигурам мировой истории. Например, имя главной героини, "Ленина", в полной мере не ассоциируется ни с кем из известных исторических личностей. Ее верная подруга, также носитель того же имени – Фанни. В повествовании также мелькают имена Бернарда Маркса, Наполеона Бонапарта, Михаила Бакунина и семьи Ротшильде, подчеркивая, что автор стремился представить глобальную картину деградации человеческого духа. Примечательно, что идея Хаксли была воплощена на экране еще в 1980 и 1998 годах, однако, с учетом новейших технологий и с антуражным актерским составом, возглавляемым эффектной актрисой Джессикой Браун Финдли, можно с уверенностью утверждать, что данный сериал станет самым впечатляющим и захватывающим зрелищем в современной кинематографии.