Сериал Заключенный любви / Aska Mahkum

Жизненный путь Дюньи был соткан из монументальных испытаний, представлявших собой не просто трудности, а серьезнейшие проверку её фундаментальных убеждений – веры в абсолютную свободу и всепоглощающую силу любви. Крайне драматичный поворот судьбы, воплощенный в трагической гибели и леденящей душу циничности могущественного противника, привел ее к ужасному плену в мрачном, загадочном особняке, принадлежащем загадочному Нояну Эриму. Синан, неукоснимый и преданный союзник Нояна, выступил для Дюньи последним, почти нерушимым оплотом в лабиринте обмана, интриг и бесчисленных предательств. Вместе они – подобно отчаянным героям древних сказаний – вступили в отчаянную, почти смертельную схватку с тенями прошлого, с гнетущими, зловещими заговорами, готовыми, словно безумные, пожертвовать всем, абсолютно всем, ради неистребимой, неугасимой страсти. Каждый их шаг, каждый предпринятый им маневр в этой жестокой, смертельной игре, неумолимо приближал их к этой самой, самой критической точке невозврата, где, словно два столкновения стихий, сталкивались не только бесчисленные враги извне, грозящие поглотить их, но и, что куда страшнее, их собственные, глубоко скрытые, душевные демоны, порожденные сомнениями и страхами. И все же, несмотря на эту неминуемую угрозу, их непоколебимая страсть и неискоренимое стремление стать, по сути, не бесправными пешками в чужих, бездушных планах, а настоящими, непокорными хозяевами своей судьбы, вооружилась пламенем такой силы и решительности, что в этом самом пламени, очищенном от страха, горела ярче любого небесного света. Дюня, оказавшись словно в плену, не только запертой в оковах физического заточения и враждебности окружающих, но и, что еще более важно, обрела истинное, высшее небесное царство – царство глубочайшего самопознания, раскрытое, очищенное и воссозданное в огне этой невероятной, трансформирующей любви. Это была метаморфоза, преображение, пронизанное чувством непостижимого величия и осознанием абсолютной ценности каждого мгновения, прожитого в этом, возможно, последнем, самом прекрасном и полном откровений измерении.