Сериал Лучик

Глеб, человек, плененный таинственной красотой уединения, не предвидел кардинальных перемен в своей жизни, не спешил вступать в водоворот романтических отношений и, уж тем более, не грезил о создании крепкой семьи. Он жил по принципу полной отдачи себе, проживая каждый день с неподдельным азартом и не желая мириться с ограничениями, диктуемыми общепринятыми нормами. Но, несмотря на свою буйную, неконтролируемую жизнь, в глубине души его терзала потребность в наследнике – в ком-то, кто мог бы стать для него источником гордости, воплощением его собственных идеалов и наставником в жизненных исканиях. Именно эту потребность, словно магнит, привело его к Маше. Он заключил с ней весьма нетрадиционный договор: она должна была стать его матерью, породив ему сына, а затем, получив ощутимую финансовую компенсацию, бесследно исчезнуть из его мира, оставив Глеба в его безмятежной, но все же, одинокой жизни. После родов, Маша осталась жить в доме Глеба, постепенно превращая его жилище в уютный, хоть и несколько странный, домашний очаг. Она ласково, с трепетной нежностью, называла своего маленького сына Лучиком, словно свет, пришедший в его жизнь. Однако, спустя семь лет, когда Глеб, погруженный в привычный ритм своей жизни, начал осознавать, что его решение, совершенное в пылу импульса, оказалось, мягко говоря, глубокой ошибкой. Тяжесть семейных обязанностей, нарастающая ответственность за маленького сына, давили на него, вызывая нестерпимую усталость и желание вернуться к той свободной, беззаботной жизни, которая так привлекала его раньше. Мария, напротив, была непреклонна в своем намерении сохранить семью. Она демонстрировала непоколебимую волю, готовность сражаться за своего ребенка, с твердым планом уехать к родителям, где, по ее мнению, ей и сыну будет безопаснее и лучше. Вскоре между двумя персонажами вспыхнул ожесточенный спор за будущее Лучика, превратившись в сложную юридическую битву. Глеб, не гнушаясь никакими средствами, нанял лучших адвокатов, заручился поддержкой влиятельных лиц, и даже прибег к сомнительным методам, подкупая представителей закона. Мария же, лишенная финансовых возможностей и политического влияния, могла лишь укрепить свои слова искренней, глубокой любовью к своему сыну и подробной, трогательной историей о том, что Глеб, по его словам, никогда не планировал заводить ребенка ради создания традиционной семьи.