Сериал Анна Каренина (2008)

На протяжении своей кинематографической деятельности, Сергей Соболев, без сомнения, оставил заметный след, прежде всего, благодаря двум грандиозным произведениям – «АССА» и «Анне Карениной». Эти два проекта, на мой взгляд, представляли собой диаметрально противоположные явления, демонстрируя принципиально различные подходы к созданию повествования. «АССА», по ощущениям, напоминал скорее сплав театрального балагана, хотя в тогдашних условиях такой интерпретации я, признаться, не приписывал особого значения. В то же время, в нем ощущалась попытка отразить сложные реалии общественной жизни. Однако, «Анна Каренина» – это, без сомнения, кинематографический шедевр, выходящий далеко за рамки обычного набора сюжетных эпизодов. Эта экранизация – не просто воспроизведение литературного текста, а скорее переосмысление классической истории. Подобные адаптации, к сожалению, не редкость, и я, к примеру, имел возможность ознакомиться с шестью различными версиями произведения, лишь одна из которых вызвала у меня настолько глубокие эмоциональные переживания. Помимо этого, я провел детальный анализ сюжетной линии, и, следовательно, не ощущал необходимости в пристальном следовании каждому ее повороту, предпочитая обращать особое внимание на визуальную составляющую, на то, как воплощена в жизнь история. В этом плане, работа оператора была поистине выдающейся – камера буквально дышала, постоянно двигалась, создавая ощущение присутствия. Использовался также утонченный монтаж, который, как мне показалось, был практически забыт в современной кинематографии. Особенно запомнился момент, когда Анна, еще пребывая в узами брака, уже влюбляется во Вронского и проводит время в объятиях своего супруга, залитый мягким, рассеянным светом. Именно такой подход, основанный на использовании визуальных приемов и языка, соответствующего духу эпохи, является ключом к успешному воплощению классических сюжетных линий. Сценическое оформление, костюмы и декорации были выполнены на высшем уровне, массовка действовала безупречно. Иногда возникало ощущение, что съемки осуществлялись с масштабом, характерным для американского кинематографа, хотя, как ни странно, это не соответствовало действительности. Я убежден, что данную киноленту следует смотреть на большом экране, чтобы оценить всю полноту деталей и богатство визуальных эффектов. Несмотря на то, что компьютер был использован лишь для оформления названия, прилагаемые к проекту усилия звукооператоров были несомненно значимы. Музыкальное сопровождение, подобранное с филигранной точностью, охватывало как оригинальные произведения, так и классические композиции, в частности, произведения Моцарта, создавая атмосферу и подчёркивая эстетическую ценность экранизации. Исполнение главной роли Татьяной Дубич, несмотря на ее значительный возраст по отношению к роли, было безупречным. Особенно хочется отметить талант Олега Янковского, который, как мне показалось, продемонстрировал исключительную глубину и убедительность в своей игре. Меня поразило, насколько один человек может принять решение о кардинальном измене, что подчеркнуло сложность человеческой природы и неоднозначность выбора. Также хочется отметить работу Абдулова, которая, как я подсчитал, вместе с Янковским и Олег Янковским снимался вместе около семи раз, не считая театральных постановок – впечатляющая цифра! Отдельного слова заслуживает роль Гармаша, который в этой киноленте представил себя с совершенно иным, неожиданным боком. Оценивая качество экранизации, я даю ей 10 из 10 баллов, отметивший высокий уровень творческого исполнения и умение создать не только визуально привлекательный, но и эмоционально влиятельный фильм.

Экранизация романа Толстого вызвала во мне сложную, противоречивую гамму чувств. С одной стороны, повествование, несомненно, отличалось мастерской прорисовкой классической сюжетной линии – истории о браке, построенном на корыстных расчетах, где "старый" и нелюбимый муж, являющийся лишь беспомощным и безразличным "машиной", сталкивался с яркой и привлекательной красотой жены, являвшейся объектом его страсти. На фоне этого очевидно проявлялись тонкие, чувствительные души персонажей, терзаемые внутренними противоречиями, в то время как муж, отчаянно сопротивляясь любым проявлениям чувств, гонял от себя ревность, не осознавая, что он сам является причиной разлада в семье. Помню с детства, как мы, юные читатели, с осуждением и сочувствием отнеслись к Анне Карениной – этой, казалось бы, бездушной женщине, чья любовь к Вронскому, по-видимому, являлась лишь способом избежать страданий, вызванных нелепой и неразделенной любовью. Нам внушалось, что для любви стоит пожертвовать всем, что в ее случае, эта сила, ослепляющая и разрушительная, способна истлеть все на своем пути, стирая любые преграды, и, как следствие, разъединять людей. Спустя десятилетие, вновь перечитав роман и посмотрев фильм, я испытал глубокое сочувствие к Каренину. Я ощутила, что она, оставшись одна, бесчисленные раз видели, понимали и доверяли, несмотря на всю тяжесть своего положения. В её неспособности ощутить любовь к Вронскому, по-видимому, заключена суть ее трагедии. В этой истории, безусловно, очень жалко ребенка, являющегося самым уязвимым участником этого сложного, мучительного романа. Дети в подобных ситуациях всегда несут на себе основной груз страдания. Однако, с другой стороны, меня глубоко смутила, прямо скажем, спонтанность и, возможно, неуправляемость актерской игры. Создавалось впечатление, будто талантливейшие актеры, собранные вместе, получили полную свободу самовыражения, и снимать их не пытались, оставляя их наедине со своими художественными замыслами, словно наслаждаясь зрелищем. В итоге, это, на мой взгляд, выглядело как беспорядочная репетиция оркестра, лишенная четкого дирижёрского замысла. Я не ощутила целостной, глубинной картины, лишь отдельные, фрагментарные моменты, слабую, поверхностную попытку показать душевные терзания Карениной. Просматривая фильм, я непрестанно ожидала, что во мне проснется настоящая, глубокая эмоциональная связь. Но фильм завершился, мои ожидания не оправдались – я почувствовала себя обманутой. После стольких шикарных экранизаций произведений Достоевского и Булгакова, Такой грубый и, на мой взгляд, неуместный подход по отношению к Толстому, кажется, полностью заглушил его уникальный голос и неоднозначность.

Спустя продолжительный период моего невозмутимого наблюдения, я совершенно не предполагала существования столь амбициозного телепроекта. Причины, по которым его трансляция стала доступна лишь сейчас, кажутся мне весьма заслуживающими внимания и, несомненно, обусловлены редкой современной тенденцией к возвращению к литературным корням. Наблюдение за этим сериалом стало для меня настоящим откровением и источником глубокого эстетического наслаждения. Позвольте мне кратко выразить свои впечатления. Особенно меня восхитила игра Сергея Янковского, который, по моему мнению, воплотил образ Стевы с непостижимой глубиной и внутренней сложностью, не уступающей оригиналу, прочитанному мной в романе. Несмотря на то, что я испытываю искреннюю симпатию к таланту Игоря Абдулова, его интерпретация этого сложного персонажа, на мой взгляд, несколько уступала совершенству. Однако, произвел на меня огромное впечатление Василий Гармаш, чья роль, по-моему, стала настоящим прорывом в его актерском репертуаре, предложив зрителю совершенно неожиданное и, безусловно, запоминающееся исполнение. Намного, пожалуй, больше всего, меня тронула нерастраченная, на мой взгляд, роль Елены Левиной и Екатерины Китовой, чье экранное присутствие, увы, оставалось относительно скромным. Признаюсь, была отмечена и игра некоторых эпизодических актеров, в особенности, Екатерины Васильевой, чья работа пронизана тонким юмором и осознанным отношением к роли. Нельзя однозначно утверждать, что этот телесериал не вызвал у меня каких-либо чувств. Напротив, на протяжении всего просмотра у меня возникало стойкое ощущение некоей дисгармонии, несоответствия происходящему происходящему, словно нечто важное упускалось из виду. Позже, чтобы разобраться в этих ощущениях, я внимательно ознакомилась с многочисленными критическими отзывами, в результате чего обнаружила вполне обоснованные замечания. Один из рецензентов с поразительной точностью констатировал, что роман Толстого “Анна Каренина” – произведение, которое невозможно оторваться от чтения, в котором каждая сцена, каждый диалог пронизан страстью и трагедией. Именно эта неразрывная связь с историей, эта неудержимая сила, на мой взгляд, и стала причиной моих, отнюдь, не самых позитивных впечатлений от сериальной версии. Актриса Анна Каренина, воплощенная Павловой, предстает перед нами как рассудительная, не склонная к поспешным увлечениям женщина, чья жизнь была отмечена принципами и достоинством. Однако, впоследствии она, под влиянием страстных чувств, позволяет себе открыть свое сердце и влюбиться в харизматичного, но опасного Вронского. Безусловно, этот проект станет предметом долгой и содержательной дискуссии, и, как я полагаю, мы еще увидим экранизации этого знаменитого произведения. За последние два десятилетия кинематограф продемонстрировал заметную девальвацию художественных ценностей, и, честно говоря, большинство представленных на суд публики фильмов и сериалов не вызывали у меня искреннего интереса и восхищения. “Анна Каренина”, впрочем, – исключение из этого правила, и я надеюсь, что ее современная интерпретация навсегда займет достойное место в истории российского кинематографа.

После просмотра завершила просмотр последней серии и, признаться, картина в целом соответствовала предсказуемой, в лучших традициях, схеме повествования, проявляя искреннее уважение к первоисточнику. Актерский ансамбль, за исключением, разумеется, исполнителя главной роли, был поистине восхитителен, и я с готовностью примкнул к симпатиям к каждому из персонажей, несмотря на свою заветную, укоренившуюся любовь к той, самой первой, советской экранизации с великолепными, пусть и весьма специфическими, работами Ланова и Самойловой. К сожалению, было ощутимо сокращено хронометраж, и это, несомненно, привело к определённой досаде, к удручению, вызванному ощущением нереализованного потенциала. Однако, предоставленных пяти серий оказалось достаточно, чтобы Соловьев смог проявить себя, раскрыть свои возможности. Несмотря на то, что исполнительница роли Анны Карениной, превзошедшая все ожидания, не соответствовала в силу своего облика той самой, безусловно, культовой, Анне Карениной, которую так тщательно воссоздали на экране, её лицо, лишенное присущей героине аристократической грации и достоинства, вызывало у меня непреодолимое желание отвернуться. Эта неудача, несомненно, серьезно омрачила общее впечатление от проекта. И лишь спустя некоторое время, в финальных эпизодах, была обнаружена, пожалуй, самая шокирующая, беспрецедентная деталь – оказалось, что Анна страдает от тяжелой наркотической зависимости, и все последующие трагические события, развернувшиеся вокруг нее в заключительных сценах, сводились лишь к последствиям наркотического опьянения и ломки. Это открытие, парадоксальным образом, вывело меня из состояния глубокого оцепенения, заставило невольно задаться вопросами о моральной стороне подобного подхода к интерпретации классического произведения. Вполне справедливо было бы предположить, что в таком случае, в последующих экранизациях, следует в образе Анны Карениной, задействовать исполнителя, обладающего, как полагается, более выраженными чертами, присущими этой героине. В целом, все остальные члены актерского состава демонстрировали высочайший профессионализм, не оставив ни малейшего места для разочарования.

После недавнего просмотра я испытал искреннее восхищение – картина была наполнена талантливыми, безусловно, выдающимися актерами, а её сюжет, несмотря на свою кажущуюся простоту, представлял собой выверенный и глубокомысленный классический сюжет, подкрепленный впечатляющей работой режиссёра. Переосмыслив свои прежние представления о произведении, сформированные ещё в школьные годы, я обнаружил, что моя первоначальная трактовка, в которой муж Анны представал лишь в образе строгой и, возможно, некомпетентной фигуры, не учитывала всей сложности и специфики того времени. Мне стало очевидно, что, помня о социальном контексте эпохи, изначальное восприятие ошибочно игнорировало огромную ответственность, которую несли на себе женщины в отсутствие широких возможностей для самореализации. В те времена, когда женщины, как правило, не имели возможности трудоустройства и в большинстве своём были ограничены домашним хозяйством, с детьми занимались гувернессы, а их свободное время часто становилось поводом для нежелательных увлечений и опасностей. То они, погрязнув в разврат, то с головой уходя в благотворительность, не имея других занятий, подвергали себя риску срываться с пути, не имея возможности посвятить себя более спокойному и вдумчивому занятию – заботе о доме и ребенке. Именно в этом, я теперь понимаю, заключалась мудрость решения мужа Анны, направленная на ограждение её от потенциальных опасностей и предоставление возможности сохранить невинность и спокойствие в эпоху, неизбежно разрушительных для душевного равновесия.